Протоиерей С. И. Холмогоров. Некролог
Московские церковные ведомости. – 1906, №2. С. 23-24

23 декабря прошедшаго года скончался протоиерей заштатнаго города Воскресенска и благочинный С. И. Холмогоров, 72 лет. Покойный состоял на службе священником 48 лет на одном и том же месте (в Воскресенске) – в продолжении почти половины этого времени он проходил должность благочиннаго.

Одно уже указание на то, что он проходил свою службу в одном и том же месте, может говорить нам, что почивший нес службу ради того великаго дела, к которому был призван, а не из материальных выгод. Было время, когда он, окруженный родственниками и детьми, несомненно, нуждался в средствах, но у него не было и мысли искать лучшаго обезпечения. Если же мы глубже всмотримся в душу почившаго и воспользуемся теми сведениями о нем, какие дают все близко знавшие его, то личность его должна явиться пред нами еще в более светлом ореоле.

Одним из главных свойств души почившаго проверено была его глубокая и искренняя вера. Это была вера не на словах, а жизненная вера. Когда ему что и удавалось в жизни, он приписывал удачу не себе, но Провидение Господа и спешил благодарить Его за это. Особенно она обнаруживалась у покойнаго в житейских неудачах и несчастиях. Никогда здесь он не предавался ни особенной печали, ни тем более отчаянно, уповая, что земное горе должно повести к радости небесной. Эта же вера и смиряла его. Никогда он не стремился ни к почестям, ни к наградам; и хотя уже имел все награды, доступныя ему по его положению (до Владимира 4 степени), но когда ему указывали на то, он отвечал, что надо заботиться о небесных, а не земных наградах. Эта же вера, наконец, окрыляла его при исполнении им своих обязанностей богослужения, требоисправления и прочего.

Церковные службы, совершаемые им, были продолжительны до утомления предстоящих, но он, несмотря на ежедневную службу, никогда не утомлялся, – наоборот, каждая служба как бы ободряла его, поднимала его дух, и присутствующим за его служением нередко приходилось наблюдать искренния, горячия слезы умиления, появляющияся на его старческих глазах.

Как благочинный, он являлся для подведомственнаго духовенства не начальником, а скорее другом, советником и – главное – печальником за обездоленных. Об этом при погребении свидетельстовало единогласно духовенство его благочиния, собравшееся проводить своего отца благочиннаго на место вечнаго упокоения. Сам в душе смиренный, он всегда старался возвысить своего подчиненнаго; но особенную отраду его душе доставляло то, когда ему удавалось защитить пред высшей властью провинившагося собрата. Дело доходило до того, что он часто себя выставлял причиною вины носледняго, и тем спасал виновнаго от наказания, за что сам получал после должное внушение.

Ставленник митрополита Филарета, почивший, можно сказать, воспринял в себя все лучшия черты того времени – твердость и непоколебимость веры, исполнительность в богослужении и по должности, и некоторую, пожалуй, ригористичность ко всему окружающему. Уходя с жизненной сцены в такое время, когда к духовенству, помимо указанных, предъявляются иныя запросы, почивший как бы так вещает нам, молодым сравнительно пастырям. «Знаю, что теперь уже иныя время и обстоятельства и вам предстоит осуществление иных задач, к исполнению которых мы, старцы, быть может, уже и не способны, но не гнушайтесь и нами, и при исполнении своего долга воодушевляйтесь таким же точно искренним и твердым духом, как мы, ваши предшественники. Ваши задачи, несомненно, выше и шире наших, но помните, что жизнь не стоит, и, быть может, наступить очень скоро такое время и такия обстоятельства, когда в вашей деятельности будет недостаточно, и вашим преемникам будут предложены задачи еще шире и еще глубже, а потому и вам также должны быть свойственны смирение и терпимость ко всякому мнению и убеждениям». Мир праху твоему, примерный пастырь церкви!